 Журналист Financial Times, посетив Москву впервые с 2007 года, обнаружил, что город преобразился. Например, автомобили остановились, пропуская его по "зебре" ("в старые времена водители наддали бы на газ, а я побежал бы, как ошпаренный").
Раньше Москва казалась Чейзану "в лучшем случае хаотичной, а иногда откровенно опасной": стаи бездомных собак, огромные лужи, где попало припаркованные внедорожники.
Теперь же система платной парковки привела к тому, что пробки на основных городских артериях рассосались, утверждает автор. Стало меньше безвкусных неоновых вывесок, все выглядит изящнее.
В начале 90-х единственным фастфудом в Москве, по словам автора, были "вареные сибирские пельмени со вкусом обойного клея". Теперь же в изобилии есть флэт-уайт [кофейный напиток родом из Австралии. - Прим. ред.], тыквенный пряный латте и миндальное печенье макарун.
Однако в Москве "под внешним лоском таится глубоко укорененная печаль, которая порой перерастает в безысходность. Массовая эйфория, которой сопровождалась аннексия Крыма в прошлом году, поблекла, оставив после себя горькое похмелье", говорится в статье.
Россия находится в глубокой рецессии, многие люди лишились работы. Чейзан описывает положение своей приятельницы, которую в статье называет Леной. Лена - дизайнер, заказов у нее сейчас мало, а ее заработок в долларовом исчислении уменьшился вдвое. "В этой стране никогда ничего не изменится к лучшему", - сказала она, хотя считает себя патриоткой и любит Россию.
"Этот разговор раскрыл мне глаза на то, что метаморфоза Москвы очень хрупка и поверхностна. Внешний лоск производит впечатление, но за ним таится суровый город, который, похоже, даже спустя все эти годы находится в нескольких шагах от хаоса", - заключает автор.
|
